Среда, 6 сентября 2006 (165)
Среда, 6 сентября 2006 (165)
Закончив
с отличием ярославскую школу № 50, а затем автомеханический
техникум, Валерий уехал служить на Северный флот, где был зачислен
в экипаж атомной подводной лодки «К-19». Во время автономного плавания
в Норвежском море 4 июля 1961 года на подлодке произошла серьезная
поломка в системе охлаждения ядерного реактора, грозившая термоядерным взрывом
и небывалой экологической катастрофой. Ликвидировать аварию вызвались восемь
моряков-добровольцев и среди них наш земляк матрос Валерий Харитонов. Повреждение
они устранили, но сами из-за огромной дозы облучения погибли.
И вот спустя 45 лет, во время торжественной линейки 1 сентября, на фасаде здания школы № 50 была установлена мемориальная доска, увековечившая подвиг ярославца. Автор горельефа – скульптор Адам Шмидт. Склонив головы перед памятью своего земляка, школьники первый учебный день провели… в другой школе, поскольку родная до сих пор не отремонтирована.
Это конец истории, а начиналось все вот так ...
«Северный Край» 2 июля 2003 г.
Этому герою нужно было памятник поставить, поведать спасенному миру о подвиге и вписать 
имя собственное в скрижали истории. А на самом деле двадцатилетнего ярославца Валерия Харитонова и его сослуживцев тайно захоронили в цинковых гробах на одном из московских кладбищ. О подвиге добровольцев, шагнувших навстречу верной смерти, более 30 лет не было сказано ни слова.
В Ярославском автомеханическом техникуме идет подготовка к 75-летию. Хранительница местного музея Валентина Попова собирает документы, письма с воспоминаниями бывших учащихся одного из старейших и уважаемых учебных заведений Ярославля. Ярославские предприятия-гиганты - ЯЗДА, ЯЗТА, Ярославский и Тутаевский моторный укомплектованы в немалой степени выпускниками автомеханического техникума. На одном из стендов музея - целый "иконостас" из портретов руководителей крупных предприятий, закончивших когда-то ЯАМТ.
Валерий Харитонов карьеру сделать не успел. "Валера для нашего техникума был большим подарком", - говорит Валентина Сергеевна. Выпускник школы № 50, круглый отличник, он был зачислен в техникум в 1955 году.
В сущности, обыкновенный парнишка из "провинциального", отрезанного от Ярославля рекой, Заволжского района (автомобильный мост, напомним, в Ярославле был построен лишь в 1967 году).
Был одним из лучших студентов ЯАМТ. Когда Валера получил диплом, в армию было еще рано идти по возрасту. Поскольку преподаватели знали его как старательного, увлеченного, даже одержимого по отношению к порученному делу, предложили отличнику поработать в техникуме в лаборатории двигателей.
А потом пришла повестка. Оказался Валерий на Северном флоте, стал подводником. В первый и последний свой поход наш земляк отправился летом 1961 года. Ушел - как в воду канул. Более трех десятков лет о том походе знал только узкий круг посвященных.
18 июня 1961 года первая советская атомная подводная лодка "К-19" под командованием капитана второго ранга Н. Затеева вышла в открытый океан на учения под кодовым названием "Полярный круг". Это был уникальный по тому времени подводный корабль: три палубы, водоизмещение 6 тысяч тонн, длина от носа до кормы на 30 метров больше, чем от ворот до ворот футбольного стадиона. Под водой эта махина развивала скорость в 26 узлов (почти 50 км/час). На подлодке были установлены три баллистические ракеты с боеголовками по 1,4 мегатонны каждая. Два атомных реактора способны были обеспечить двухмесячное автономное плавание. Подлодке предстояло произвести ракетные стрельбы по целям на Новой Земле.
4 июля в 4 часа 15 минут "К-19" находилась в Норвежском море. Командиру лодки доложили с пульта управления реактором: "Резкое падение давления охлаждающей жидкости в первом контуре правого реактора!" Вскоре стало ясно, что авария более чем серьезная - произошла разгерметизация первого контура. Еще немного и случится непоправимое - тепловой взрыв реактора, что приведет не только к гибели всего экипажа, но и к небывалой экологической катастрофе. (Сейчас нам есть с чем сравнивать: Чернобыль, случись взрыв на "К-19", показался бы рядовым событием). Выход оставался один - смонтировать нештатную систему расхолаживающей активной зоны, то есть провести, по сути дела, не предусмотренный инструкцией новый трубопровод, чтобы по нему закачать в контур аварийного реактора охлаждающую жидкость из резервной системы.
Между прочим, специалисты-подводники Козырев и Повстьев еще до спуска на воду "К-19" говорили на заводе проектировщикам и строителям лодки о необходимости предусмотреть дублирующие магистрали на случай аварийного расхолаживания реактора. Но от подводников отмахивались как от назойливых мух. "К-19" строилась в большой спешке. Известно, что в 60-е годы в мире полным ходом шли ядерные испытания в атмосфере, на воде, атоллах... В пожарном порядке создавались новые виды вооружений. Американцы уже выпустили в Атлантику на боевое дежурство своего "Наутилуса". Поэтому руководство нашей страны и, в частности, главком ВМФ, торопили события: на демарш янки нужно было срочно ответить внушительным ходом атомного "коня". Нельзя сказать, что конструкторы и строители "К-19" не видели резона 
в замечаниях офицеров подлодки. Но заводчане - люди подневольные, никто не решался задержать из-за устранения недоделок (ничего себе - недоделка применительно к ядерному реактору! - В. П.) спуск корабля на воду хотя бы на неделю.
Спешка привела, в конечном итоге, к тому, что на лодке в момент роковой аварии не нашлось даже запасных труб. Их приходилось срезать где попало. И затем предстояло монтировать в аварийном реакторном отсеке, где уровень радиации в десятки раз превышал все допустимые нормы. Ясно, что требовались добровольцы. Однако одной готовности пойти на самопожертвование было мало. Нужны были не просто "смертники", но люди, хорошо знавшие оборудование отсека. Среди прочих добровольцев оказался и один из лучших выпускников Ярославского автомеханического техникума Валерий Харитонов, первым и последним местом работы которого была лаборатория ЯАМТ.
Первую группу добровольцев возглавил командир отсека лейтенант Борис Корчилов, вторую - капитан-лейтенант Юрий Повстьев, а третью - главстаршина Борис Рыжиков.
Моряки-добровольцы работали в отсеке, сменяя друг друга. В пламени электросварки то и дело вспыхивал ионизированный водород. От жуткого пекла запотевали и плавились стекла противогазов - практически бесполезных в этом кромешном аду. Моряки срывали маски и вдыхали сверхрадиоактивный газ. Уже через несколько минут у них отчетливо проявились признаки лучевой болезни. Изо рта шла желтоватая пена, лица стали распухать, из-под волос на голове потекла сукровица. Молодые, крепкие, специально отобранные для суровой службы подводники корчились от боли, теряли сознание. Майор медслужбы А. Косач пытался облегчить участь ребят (в том числе прописал им спирт) и получил предельные дозы, поскольку его пациенты превратились в мощный источник радиоактивного излучения.
Но, умирая на глазах, добровольцы продолжали работать. Примерно через час после подключения новой системы охлаждения температура в тепловыводящих элементах снизилась до безопасного уровня и стабилизировалась. Подлодка всплыла и взяла курс в квадрат, где находились другие корабли ВМФ. И вдруг вновь в магистрали охлаждения обнаружилась течь. Старпом Владимир Енин и старшина команды ракетного БЧ Леонид Березов бросились к месту утечки и работали под самой крышкой реактора, которая светилась смертоносным фиолетовым светом (радиоактивный водород). За минуту удалось течь устранить.
Отдельная история - как команда добиралась до заданного квадрата. Лодка на какое-то время осталась без связи (сказались плавание на больших глубинах при форсировании ледовых полей, поврежденная изоляция антенны, еще какие-то неполадки). Попадание "в плен" к иностранным судам исключалось. Что называется, последняя пуля - в себя. Слава богу, подлодку взрывать не пришлось. Прошло довольно много времени, пока связались по "аварийке" с подошедшей дизельной нашей подлодкой. На субмарину подняли распухших, ослепших восьмерых добровольцев. Через день первым скончался лейтенант Корчилов. Через 3 дня умер в муках лейтенант Юрий Повстьев, затем один за другим угасли главстаршина Борис Рыжиков, старшина I статьи Юрий Ордочкин, старшина II статьи Евгений Кашенков, матросы Семен Пеньков, Николай Савкин и наш земляк Валерий Харитонов.
Двадцать пять лет тайна "К-19" надежно охранялась подпиской о неразглашении. И только через много лет после трагедии в океане бывшие однокурсники Валерия Харитонова узнали правду. Надо огромное спасибо сказать неугомонному, инициативному Евгению Парамонову, неутомимо собирающему все новые свидетельства о жизни и подвиге земляка.
"Раз в пять лет, - пишет в нашу редакцию однокашник Харитонова Виталий Игнатьев, - мы, бывшие выпускники автомеханического, собираемся вместе. И вновь переживаем страшные мгновения перед смертью, которые испытал лучший наш студент Валера Харитонов. Больно и обидно, что подвиг Валерия незаслуженно забыт его земляками. Валерий Харитонов ценой своей короткой жизни спас не только свой корабль, но, можно смело сказать, и всю нашу планету! И об этом нельзя забывать. А мы забыли. Проходишь по улицам Ярославля и видишь тут и там многочисленные мемориальные доски, извещающие, что за некие заслуги увековечена память того или иного деятеля. А деятель тот, извините, отличился лишь тем, что исправно выполнял свои обычные мирские служебные обязанности, сидя за столом в уютном кабинете... А вот установить скромную памятную доску на одном из домов, где жил Валера Харитонов и его родители, никому пока и в голову не пришло".
Правительственная комиссия под председательством академика А. Александрова признала действия экипажа подлодки "К-19" "грамотными и героическими". Существует Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении командиров и матросов государственными наградами. А вот родной город Харитонова пока, получается, равнодушен к подвигу Валерия Константиновича. Не случайно, наверное, его сестра, когда к ней обращаются в связи с кончиной брата, с горечью старается уйти от разговора: "Зачем раны бередить..."
На днях просматривая фильм "Людям большого сердца", созданный на основе событий 1959 года Рэмом Юстиновым на киностудии "Юность", я обратил внимание на молодого человека с пышной прической. Это был Валерий Харитонов. Он лежал на операционном столе, а хирург Николай Николаевич Соловьев специальным прибором снимал с него лоскут кожи. Двадцать ярославцев отдали тогда эти целительные квадраты даниловскому мальчишке Вовке Гуляеву, обгоревшему из-за взрыва бензина. Ребенок был спасен.
- Фильм видели тысячи, - сказал Рэм Юстинов. - Но один просмотр запомнился мне на всю жизнь. Однажды в "Юность" пришла пожилая женщина и попросила показать ленту. Я включил кинопроектор и, чтобы не мешать ей, отошел. Когда возвратился, увидел - стол залит слезами. Оказалось, это мама Валерия Харитонова.
Она в те дни получила известие о гибели сына в подводной лодке и, разыскав киностудию, решила еще раз взглянуть на Валерия, чей образ запечатлен на киноленте.
- Вспоминая дни, когда мы сдавали кожу для спасения ребенка, - продолжал автор фильма, - я все больше прихожу к выводу: ему на помощь пришли те, кто способен на подвиг. Валерий Харитонов один из них...
Спустя несколько лет автору этих строк довелось встретиться с мамой Валерия. Жила она, мягко говоря, в стесненных условиях, бережно хранила награду, которой он был удостоен посмертно. Часто мы встречались на улице, где она жила. Женщина ходила часами, поджидая сына, хотя знала, что тот не возвратится в родительский дом.
№ 17 (787) 27
апреля 2005
Сорок четыре года назад мир от ядерной войны спасли советские моряки-подводники. Среди предотвративших катастрофу был наш земляк Валерий ХАРИТОНОВ (на снимке). Но в городе до сих пор даже памятной доски в его честь нет.
На День подводника на государственном телеканале «Россия» показали американский фильм «К-19». В основу его сюжета положены события 44-летней давности, когда в водах Атлантики потерпела аварию советская атомная субмарина. Ветераны-подводники говорят, что в фильме два правдивых момента - авария и не разбившаяся с первого раза о борт лодки при спуске бутылка шампанского.
Подводная лодка К-19 -первенец советского атомного флота - спущена на воду в 1959 году. Ее строительство сопровождала череда несчастных случаев с трагическим исходом, а спуск - плохое предзнаменование - бутылка шампанского лишь со второго раза разбилась о борт.
Летом 1961 года К-19 вышла на учения под кодовым названием «Полярный круг». Экипаж выполнял поставленные задачи в Атлантике и держал курс в Арктику, где должен был при выходе из арктических вод произвести пуск ракет. Но 4 июля на лодке произошла авария - нарушилась герметизация охлаждающего контура. Атомный реактор стал перегреваться.
Возникла угроза теплового взрыва, то есть ядерной катастрофы. Поскольку на К-19 система аварийной подкачки охлаждающей жидкости не была предусмотрена, ее пришлось монтировать в отсеке с высоким уровнем радиации. Сварочные работы в отсеке реактора проводили матросы под руководством молоденького лейтенанта Бориса Корчилова. Основную опасность - разрушение реактора - удалось устранить. Но подводники работали в радиоактивном кромешном аду без защитных костюмов, голыми руками. Все они, получив немыслимые дозы облучения, умерли в муках.
Среди добровольцев, вызвавшихся идти в аварийный отсек, был и наш земляк - ярославец Валерий Харитонов. Выпускник школы № 50, круглый отличник. После окончания автомеханического техникума Валерий некоторое время работал в ПТНИ, а потом пошел в армию. Попал Харитонов на Северный флот в подводники. Летом 1961 года он отправился в свой первый и - последний - поход на подводной лодке К-19.
- Нам пришла правительственная телеграмма, - вспоминает Галина Константиновна Суханова, сестра Валерия Харитонова.
- Я, десятилетняя, находилась в пионерском лагере. Так вот, в телеграмме сообщалось, что смерть брата наступила от сердечной недостаточности. Родители ездили на похороны в Москву. Всех моряков похоронили на Кузьминском кладбище с воинскими почестями.
Советские моряки-подводники, по сути, спасли мир от ядерной войны. Ведь не предотврати они взрыв в Атлантике, американцы в те времена холодной войны и отсутствия техногенных катастроф могли принять его за ядерный удар и нанести ответный. И что же? Когда подняли вопрос о награждении героев, Хрущев отрезал: «За аварии не награждают». Но все-таки каждый посмертно получил орден Красного Знамени.
Аварию же на атомном ракетоносце засекретили. Моряки оказались заложниками грифа секретности, как и их лучевая болезнь. Чтобы скрыть диагноз, врачи писали в их медицинских картах что угодно, только не о дозах и последствиях радиации. Через 30 лет завеса секретности спала. И началось...
- Однажды нам пришло письмо от журналиста агентства Рейтер Джона Рамсея, - рассказывает Галина Константиновна.
- В письме он сообщил, что собирается писать сценарий к фильму о подводной лодке К-19. И, обращаясь к отцу, просил согласия на постановку фильма. Отца к тому времени уже не было. Я написала об этом журналисту. Он прислал соболезнование и сообщение о том, что сценарием займется авторский коллектив, которому переданы все материалы. Потом я узнала, что права на создание фильма перекупили.
Но сценарий фильма попал-таки в руки ветеранов-подводников. Прочитав его, они пришли в ужас. Сценарий был пересыпан словами «водка», нелепостями и несуразностями. Например, офицеры пили водку, даже находясь в боевом походе. Или - они били матросов палкой по рукам за то, что те якобы воровали апельсины. А командира лодки вообще представили извращенцем, интересующимся мальчиками. То, что мило для американцев, для нас - оскорбление. Ветераны-подводники, служившие на К-19, потребовали запретить такую работу над фильмом. Они даже написали письмо Президенту Владимиру Путину с просьбой посодействовать в этом.
Сценарий подправили. Но и в окончательном варианте он во многом «отклонялся» от действительности. А ведь сохранились записки старпома Владимира Енина (в фильме он Поленин - Лайэм Нисон), рассказ командира лодки Николая Затеева (капитан Востриков - Хариссон Форд).
На реальной подлодке К-19 не было конфликта между капитаном и его непосредственным окружением, а фильм построен на этом столкновении. Не было, говорят очевидцы, суматохи и хаоса, которые царят на экране. А каковы голливудские штучки! Например, погружение на запредельную глубину, из-за чего начала прогибаться и трещать обшивка лодки. У зрителей, наверняка, от ужаса дух захватывало. Но на самом-то деле сигарообразный корпус толща воды по законам гидродинамики не раздавит даже на глубине 10 километров. Такой корпус может пробить только мощная торпеда. А еще в фильме лодка стремительно всплывала из-подо льда, вспарывая ледяной панцирь. Эффектно, но неправдоподобно! Видно, Голливуд не стремился к достоверности - ни к событийной, ни к технической. И вообще, по первоначальному замыслу планировалось поставить боевик для американской молодежи, закрутив сюжет вокруг разрыва трубопровода на ядерном реакторе.
Но оскорбительное мифотворчество продолжалось. К-19 превратили в брэнд, выпустив водку с этим названием. Определенный процент от реализации решили распределить между ветеранами-подводниками, их семьями, вдовами погибших.
- Мама собирала все, что выходило в печати, связанное с лодкой К-19, - говорит Галина Константиновна.
- Читала и плакала. Ведь чего только не писали! Хорошо, что отец всего этого не увидел.
Но пена сенсационности вокруг истории с К-19 в конце концов схлынет. А вот как сохранить в XXI веке память о героях-подводниках? В Москве, на Кузьминском кладбище, воздвигли монумент, на котором изображен момент ликвидации аварии: отлитые из бронзы матросы производят сварку. А что в Ярославле? В музее школы № 50 есть стенд, посвященный Валерию Харитонову. Музей автомеханического техникума бережно хранит память о своем бывшем студенте. Его сотрудники обращались в соответствующие инстанции с предложением повесить памятную доску на здание техникума. Им ответили: если хотите, повесьте доску внутри здания.
В рамках подготовки к 1000-летию Ярославля создана комиссия по установлению мемориальных досок. Почему бы не внести в список на этот памятный знак имя Валерия Харитонова? А вообще-то наш земляк, добровольно шагнувший навстречу смерти, достоин памятника.
